Никто не заплачет - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Но Денис этого еще не знал. Он был в Праге. В последний раз они общались по телефону неделю назад, и тогда ситуация еще не выглядела столь безнадежно. А потом связь оборвалась. Иржи Словчик уверял, что Денис всю эту неделю у него не появлялся, не звонил. Гостиничный номер не отвечал. Антон не слишком волновался за брата. Там, в Праге, сейчас спокойней, чем в Москве. Наезжали здесь, а там никто пока не трогал. Сообщить Дениске, что фирмы больше нет, надо было непременно. Но пока не получалось.

* * *

Денис Курбатов влетел в приемную офиса небольшой туристической компании на Кленовой улице и затравленно огляделся по сторонам. Не было ни одного посетителя.

— Доброе утро, пан. Я могу вам чем-нибудь помочь? — улыбнулась ему девушка, сидевшая за компьютером.

— Пани, факс! Мне надо срочно отправить факс в Москву!

— Матерь Божья! Денис! — Девушка вышла из-за стола.

Она была высокой, полноватой, очень миловидной. Копна ярко-рыжих волос, большие круглые темно-зеленые глаза, мягкий овал лица, полные губы. Денис несколько минут глядел на нее, тупо хлопая глазами.

— Неужели я так изменилась? — покачала головой девушка. — В общем, ты, конечно, тоже изменился. Столько лет прошло. — Она вздохнула. — Я Агнешка Климович. Ну, вспомнил? Теперь я пани Бем.

Агнешка… Да, конечно, он должен был сразу ее узнать. У них в четырнадцать лет был заколдованный треугольник. Рыжей Агнешке нравился Антон, а она нравилась Денису. В общем, это была его первая любовь, горькая, глупая, никому не нужная. Он не ревновал ее к брату. Ему просто было обидно. К тому же, если бы Антон не нравился рыжей Агнешке, они не шлялись бы втроем поздними вечерами по Стару Мясту, не сидели бы в крошечных кондитерских.

У нее все лицо было усыпано яркими хулиганскими веснушками. Она, была очень худенькая, длинная, сутулилась и стеснялась. Она смотрела на Антона с немым обожанием, отдавала ему свои взбитые сливки, писала за него сочинения.

В четвертом классе из простой чешской школы отец перевел их в закрытый лицей. Там учились дети сотрудников Пражского отделения КГБ, мальчики и девочки из советского посольства и торгпредства. В классах было не больше десяти человек, на четырех чехов приходилось шесть русских. Отец Агнешки был крупным чиновником в правительстве Чехословакии. Она училась в одном классе с Антоном.

— Агнешка, где твои веснушки? — спросил он.

— Вспомнил наконец! — Она рассмеялась. — Нет больше веснушек, надоели они мне. Слушай, ты надолго в Праге? А как Антон? Да ты садись, давай я кофе сварю.

— Да, спасибо. — Он уселся в мягкое кожаное кресло и покосился на стеклянную дверь. — Антон в порядке. А я… Вот приехал по делам… Слушай, можно мне быстренько отправить факс в Москву?

— Конечно, — кивнула она, — вон аппарат. Ты как, от руки напишешь или тебе на компьютере напечатать?

— Я от руки. Там совсем маленький текст.

— Сам справишься или хочешь, чтобы я отправила?

— Сам. Я лучше сам. — Он встал, подошел к аппарату, написал на листочке всего несколько слов по-чешски крупными печатными буквами. Просто адрес. «Карлштейн… улица… дом номер… третий этаж… «Мокко»… Туретчина… Брунгильда».

— Это что, шпионская информация? — хохотнула Агнешка, заглянув через его плечо.

Аппарат просигналил, что факс в Москву прошел.

— Это коммерческая тайна, — нервно усмехнулся Денис.

— Ладно, я пойду кофе сварю. Я здесь сегодня одна, мы с мужем владеем этой фирмой. Есть еще секретарша и пара агентов, но сегодня я одна… Ты посиди. Можешь покурить пока. И вообще расслабься. Ты какой-то дерганый.

— Спасибо. Сколько я тебе должен?

— Хамишь, парниша! — Она весело махнула рукой. В четырнадцать они все трое зачитывались романами Ильфа и Петрова. У них даже сложился своеобразный жаргончик, состоящий из цитат. Агнешка часто разговаривала языком знаменитой Эллочки-Людоедки, у нее это получалось смешно и мило.

Она исчезла за дверью в глубине приемной. Оставшись один, Денис скомкал в кулаке листок бумаги, сунул в карман джинсов. Секунду подумав, достал расправил, оторвал кусок с написанным текстом, положил в большую медную пепельницу и поджег кончик зажигалкой. Потом крутанулся в кресле, вытянул сигарету из смятой пачки, машинально отметил что это — последняя, закурил. Клочок бумаги скорчился и почернел. Он сгорел быстро, за несколько секунд.

— Денис! — послышался голос Агнешки из соседней комнаты. — Тебе сколько сахару?

— Две ложки! — крикнул он в ответ.

— А Антон женат?

Его немного задело, что Агнешка сначала спрашивает про Антона.

— Нет! — крикнул он. — И я тоже нет.

Наружная стеклянная дверь бесшумно распахнулась. Денис успел заметить черные усы, мятый льняной пиджак, закатанный до локтя рукав, руку, обильно поросшую черными волосами. Пистолетного дула с навинченным глушителем он не увидел и вскрикнуть не успел.

В соседней комнате у Агнешки свистел электрический чайник. Никто не услышал легкого хлопка.

— Я тебя не спросила, ты завтракал? Я могу быстро согреть пару рогаликов… — Агнешка застыла на пороге с подносом в руках. Забыв, что на подносе стоят две чашки с горячим кофе, она прижала ладонь ко рту. Чашки со звоном упали на пол, покатились, расплескивая коричневую сладкую жижу.

Опомнившись, она заплакала и стала звонить в полицию и в «Скорую».

Глава 2

Вера Салтыкова услышала, как зажужжал факс, повернулась на другой бок и закуталась в одеяло. Ей очень хотелось спать, хотя было уже одиннадцать утра. Она легла в четыре и теперь никак не могла заставить себя открыть глаза.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6